(384-322 до н.э.), величайший оратор Афин и Древней Греции. Отец Демосфена, тоже Демосфен, умер, когда сыну было семь лет. В 20 лет Демосфену пришлось обратиться в суд, чтобы вернуть наследство, которым недобросовестно распорядились опекуны.
В 350-х годах до н.э. Демосфен участвовал в качестве составителя речей в ряде процессов. Демосфен пропагандировал экономию и последовательную защиту национальных интересов во внешней политике. Он следовал традиционной афинской политике, которая стремилась, опираясь главным образом на морскую мощь, сохранить контроль над Геллеспонтом (совр. Дарданеллы) и Босфором и поддерживать повсюду в Греции антиспартанские (и антифиванские) настроения.
С момента своего восшествия на престол в 359 до н.э. Филипп занял побережье Македонии, Фессалию и прибрежные области Фракии, лишив Афины областей, являвшихся источником их благосостояния на протяжении двух веков. В ряде страстных выступлений, знаменитых Филиппиках и Олинфских речах, Демосфен обличал и осуждал агрессивную политику Филиппа. 1-я Филиппика была произнесена в 352 (или в начале 351) до н.э. Тяжелая болезнь, перенесенная Филиппом во время его фракийской компании, дала Афинам краткую передышку, однако Демосфену не удалось убедить афинян в том, что им необходимо пресечь имперские устремления Филиппа. Когда в 349 до н.э. Филипп напал на Олинф (город в области Халкидика в северной части Эгейского моря), Демосфену стало ясно, что пришло время решительных действий. Настаивая на необходимости противостоять пагубной мощи Филиппа, он говорил, что Афины, поверь они в свои силы и в правоту своего дела, могли бы справиться с этой задачей. Однако для того, чтобы защитить Олинф, пришлось бы использовать все материальные и финансовые ресурсы города. Призыв Демосфена остался неуслышанным, и в 348 до н.э. Олинф пал.
Видя слабость и изолированность Афин, Демосфен был готов согласиться на мир с Филиппом. Он вошел в состав афинского посольства в качестве десятого, младшего его члена, однако отказался поддержать договор в той форме, в которой его навязывал Филипп. Столь же неохотно принял Демосфен и общегреческий мирный договор, продиктованный Филиппом от имени совета амфиктионов (греческих государств, объединившихся вокруг Дельф), который контролировался Македонией. Демосфен делал все, что от него зависело, чтобы собрать силы для решительного военного противостояния Филиппу. У себя на родине он столкнулся с влиятельным противником в лице коллеги-оратора Эсхина, который сговорился с Филиппом и полагал дальнейшее сопротивление бессмысленным. Расхождение между двумя политиками и их идеологиями видно из их речей О предательском посольстве. Этими речами ораторы, взаимно обвинявшие друг друга, обменялись в ходе процесса об измене и подкупе, к которому Демосфен привлек Эсхина. Эсхин был оправдан небольшим большинством голосов, но стало очевидно, что политика Демосфена наконец обретает популярность.
Конфликт между Демосфеном и его противниками возник, сколько можно судить, по принципиальным мотивам: для Демосфена Филипп был разрушителем старого порядка, а значит, несомненным злом; его оппоненты считали победу македонского царя делом решенным.
Поначалу Демосфену удалось заручиться поддержкой в борьбе против Филиппа как у себя на родине, так и в других городах Греции и даже открыть военные действия против него на важном с экономической точки зрения Херсонесе (полуостров при входе в Геллеспонт). И Демосфен, и престарелый афинский оратор Исократ ратовали за панэллинизм, хотя и в разных формах. Демосфену он представлялся в форме свободного союза, направленного против македонского господства; Исократ мечтал о централизованном руководимом Филиппом государстве, способном справиться с Персией. 3-я Филиппика, произнесенная в 342 или 341 до н.э., является высшей точкой в развитии аттического красноречия и в то же время знаменует его завершение: это есть в полном смысле переход от слов к делу.
В ближайшие несколько лет Демосфен разоблачал интриги Филиппа еще в нескольких чрезвычайно впечатляющих речах, достигающих кульминации в 4-й Филиппике (340 до н.э.). В 338 до н.э. Филипп одержал победу при Херонее над силами государств, группировавшихся вокруг Афин, к которым присоединились Фивы. Демосфен бежал с остатками разбитой армии и навлек на себя обвинение в трусости. Впрочем, судя по тому, что именно Демосфен был после этого организатором оборонительных мероприятий в Афинах на случай возможного подхода македонских войск и именно ему было поручено произнести речь в память о павших (не сохранилась), никто, кроме старинных недругов, не воспринимал это обвинение всерьез. В защиту своего достоинства как воина и политика он выступил впоследствии с наиболее прославленной из своих речей - О венке (330 до н.э.). Македонское владычество в Греции продолжалось и после убийства Филиппа в 336 до н.э., когда власть перешла к его сыну Александру. Возможно, на какое-то время в середине десятилетия Демосфен стал возлагать надежды на выступление греков против Македонии в союзе с Персией. В целом десятилетие прошло спокойно: Александр был занят на Востоке и о Греции думал мало. В 324 до н.э. македонянин Гарпал, которому Александр доверил вавилонскую добычу, бежал с сокровищами и обратился к Афинам с просьбой о предоставлении убежища. Хотя поначалу Демосфен возражал, Гарпала все же приняли, а позднее уже сам Демосфен отказался его выдать. Впоследствии против Демосфена было выдвинуто обвинение в получении от Гарпала взятки в 20 талантов. Суд признал оратора виновным и приговорил его к штрафу в 50 талантов. Поскольку Демосфен был не в состоянии уплатить такую сумму, его подвергли тюремному заключению, однако через несколько дней ему удалось бежать (очевидно, не без ведома властей), и он сразу же удалился в изгнание. Тем не менее уже в 323 до н.э., когда со смертью Александра надежды греков на свободу вновь ожили, афиняне призвали Демосфена и устроили ему по прибытии триумфальную встречу. Штраф было решено уплатить из казны в качестве приношения Зевсу. Однако радость была недолгой. В 322 до н.э. при Кранноне войска антимакедонской коалиции были разбиты Антипатром, который потребовал от Афин выдачи лидеров сопротивления, в том числе Демосфена. В Афинах Демосфену был вынесен смертный приговор. Он бежал на остров Калаврия и при появлении людей, посланных Антипатром, чтобы его схватить, покончил с собой, приняв яд. Сограждане постановили выбить на постаменте статуи Демосфена следующее двустишие, в котором почтили его должным образом.
Будь у тебя, Демосфен, разуму равная сила,
Воинству македонян Греции б не покорить.
О венке. Речь Демосфена О венке была произнесена в защиту афинянина Ктесифона, которого Эсхин привлек в 336 до н.э. к суду за то, что тот якобы незаконно предложил почтить Демосфена золотым венком за заслуги перед отечеством. На деле же Эсхин, разумеется, нападал на самого Демосфена, так что оратору приходилось защищать самого себя и дело своей жизни, в свою очередь обвиняя Эсхина. Эта речь (являющаяся ответом на выступление Эсхина) превратилась в памятник, уникальный по историческому и биографическому значению. В то же время это шедевр отточенной аттической прозы и красноречивое свидетельство эллинского стремления к политической независимости.
Демосфен понимал, что ему следует дать полный отчет о своей частной и общественной жизни, поэтому он представил широкую картину отношений Афин с Филиппом с момента Филократова мира (346 до н.э.) до битвы при Херонее. Он старается убедить слушателей, что не несет ответственности за этот договор, между тем как Эсхин находился на содержании вначале у Филиппа, а затем у Александра. Он убедительно опровергает один из пунктов обвинения, направленный уже против него лично: будто бы в своих поступках и выступлениях Демосфен не руководствовался исключительно благом Афин и Греции. Обобщая свое отношение к Филиппу, Демосфен заявляет, что он "увидел человека, порабощающего всех на свете, и выступил против него" и что его поступки были признаны всеми в качестве полезных и благих. Особой похвалы заслуживает проведенная Демосфеном подготовка Афин к решительному военному столкновению, когда он настоял на том, чтобы и богатые и бедные внесли свой вклад в защиту свободы Афин и Греции. Демосфен всецело берет на себя ответственность за решение принять битву при Херонее, но убежденно утверждает, что неповинен в поражении Афин, которым завершилась эта битва. И все же Демосфену кажется, что Афинам не следует сожалеть о своих действиях, ибо политика, которую они проводили, была честной и справедливой. Такая убежденность в нравственной правоте, несмотря на неудачу, пронизывает всю речь, придавая ей непреходящую ценность, что еще усиливается величественным, гладко текущим слогом. Неудивительно, что Демосфен выиграл дело и был оправдан, а Эсхин, поскольку не собрал даже 1/5 голосов присяжных, был вынужден с позором покинуть Афины. Сам Филипп в значительной мере обязан своей известностью речам своего великого противника Демосфена.