(Eyck, van), фамилия двух знаменитых фламандских живописцев конца 14 - начала 15 в., братьев Губерта (Hubert van Eyck, ок. 1370?-1426) и Яна (Jan van Eyck, ок. 1390-1441). Они являются основоположниками новой реалистической традиции фламандской живописи 15 в.
По преданию, братья родились в местечке Маасейк (или Маастрихт) близ Лимбурга. О Губерте известно очень мало. В 1420-х годах он работал в Генуе, где и умер в 1426. Первое свидетельство о жизни Яна ван Эйка относится к 1422. Будучи художником и дипломатом, в 1422-1425 он служил при дворе голландского графа Иоанна Баварского в Гааге, а затем (с 1425) - Филиппа Доброго, герцога Бургундии; по поручению последнего побывал в Испании (1427) и Португалии (1428-1429). Работал в Лилле, а с 1430 и до конца жизни - в Брюгге.
Гентский алтарь. Самая знаменитая работа братьев ван Эйк и одно из наиболее значительных произведений в истории европейской живописи - Гентский алтарь - находится в соборе св. Бавона в Генте. Его размер - 3,6?4,5 м. Алтарь пережил пожар, демонтаж, переезды, реставрации, потерю одной из частей и кражу другой. На раме алтаря есть надпись: "Губерт ван Эйк, величайший скульптор из всех когда-либо живших на земле, начал эту работу, а его брат Ян, второй в искусстве, закончил по заказу Йоса Вейда". Среди букв надписи находится хронограмма, написанная красной краской, в которой зашифрована дата 1432. Исследователи долго спорили по поводу участия двух братьев в создании алтарного комплекса, пока в 1979 не было установлено, что Губерт выполнил резное обрамление алтаря (не сохранилось). Слова надписи, которые обычно понимали как "величайший художник", следует читать "величайший скульптор". Таким образом, Ян является главным создателем этого произведения.
В настоящее время алтарь представляет собой складной полиптих, состоящий из двадцати картин. Когда алтарь закрыт, на его лицевой стороне в нижней части расположены изображения Иоанна Крестителя и Иоанна Богослова, выполненные в технике гризайль и имитирующие статуи, а по сторонам от них - фигуры коленопреклоненных заказчиков, Йоса Вейда и его жены. Над ними в центре - сцена Благовещения. На меньших досках фигурного завершения алтаря изображены пророки и сивиллы со свитками, возвещающие о грядущем спасении. В открытом виде алтарь поражает небывалым богатством цвета и деталей. В нижнем ярусе на пяти досках на фоне пейзажа представлена большая композиция Поклонение Агнцу: пророки, праотцы, апостолы, мученики и святые стекаются к алтарю, на котором стоит Агнец, символизирующий Христа. По бокам от центральной композиции на четырех досках продолжается изображение процессий: слева направо идут праведные судьи (современная копия доски, похищенной в 1934) и рыцари, справа налево - отшельники и паломники. Верхний ярус алтаря состоит из семи досок с бльшими по масштабу фигурами, чем в нижней зоне. В центре изображен Христос на престоле, в царских одеждах; по сторонам от него - Богоматерь и Иоанн Креститель, музицирующие ангелы, на двух крайних досках - обнаженные Адам и Ева.
Смысл иконографической программы алтаря остается неясным. Разные масштабы изображений и соотношение композиций по вертикали дают возможность предположить, что первоначальная форма алтаря была другой. Была выдвинута гипотеза, что алтарь в его настоящем виде объединяет фрагменты двух разных алтарей. Вероятно, эти части входили в состав гораздо большего по размерам ансамбля, имевшего каменную надстройку, которая не сохранилась.
Несмотря на то, что до сих пор ведутся споры о роли Губерта и Яна в создании алтаря, он обладает единством стиля. В этом произведении мир показан во всем его многообразии, чего не знала живопись позднего Средневековья. Цветы, трава и кустарники изображены с точностью ботанического атласа, а готические постройки стоят на фоне неба с правильно переданными атмосферными эффектами. Стремление ван Эйков к точной передаче особенностей фактуры предметов лучше всего проявилась в той почти физической осязаемости, с которой написаны драгоценные камни, вышивки и роскошные ткани. Идеалом этого искусства является достоверность: образы Адама и Евы написаны очень тщательно, без каких-либо попыток придать изящество их фигурам и элегантность позам, что было характерно для итальянского искусства, часто прибегавшего к приемам идеализации. Важную роль в сложении реалистической манеры живописи братьев ван Эйк сыграло использование масла в качестве связующего материала для красок. Хотя братья и не были изобретателями техники масляной живописи, именно они первыми обнаружили в полной мере ту свободу и гибкость, которую она предоставляет художнику.
Портрет четы Арнольфини. Ян ван Эйк подчеркивал в своих произведениях реальность предметов. Будучи свидетельством и знаком благодати Божественного творения, ни одна деталь не может считаться слишком маленькой и незначительной для изображения. Выдающееся произведение кисти Яна ван Эйка, наполненное такими символически значимыми деталями, - Свадебный портрет Джованни Арнольфини и Джованны Ченами (1434, Лондон, Национальная галерея). Супруги изображены стоящими в спальне. Они держат друг друга за руки в момент торжественной клятвы в присутствии двух свидетелей, чьи отражения видны в зеркале, висящем на стене. Один из свидетелей - сам художник, о чем говорит надпись над зеркалом: "Johannes de Eyck fuit hic" ("Ян ван Эйк был здесь").
Другие работы. Среди других крупных произведений Яна ван Эйка - алтарный образ Мадонна канцлера Ролена (ок. 1436, Париж, Лувр), где пространство лоджии сопоставлено с речным пейзажем на дальнем плане, и Мадонна каноника ван дер Пале (1436, Брюгге, Городской музей). Меньшие по размеру, но не менее значительные работы ван Эйка находятся в музеях Антверпена, Берлина, Дрездена, Франкфурта, Лугано, Мельбурна и Вашингтона.
Ян ван Эйк был также одним из первых портретистов в истории западноевропейской живописи. Его произведения в этом жанре - Портрет кардинала Николаса Альбергати (ок. 1431, Вена, Художественно-исторический музей), Портрет Маргареты ван Эйк (1439, Брюгге, Городской музей), жены художника и др., - обнаруживают как сильные стороны мастера, так и его недостатки. Нюансы освещения и особенности фактуры поверхностей выписаны с абсолютной точностью, однако это влечет за собой потерю психологической глубины портрета.