(Gustav II) (1594-1632), именовавшийся Северным Львом, король Швеции, поборник протестантского дела в Тридцатилетней войне, один из наиболее выдающихся военачальников всех времен. Густав, старший сын герцога Карла Сёдерманландского (впоследствии король Швеции Карл IX) и Кристины Гольштейнской, родился в Стокгольме 9 декабря 1594. Густав взошел на трон после смерти отца в 1611, неполных 17-и лет от роду и при чрезвычайно тяжелых обстоятельствах: страна вела сразу две войны - с Данией и Польшей, а также осуществляла в России военную интервенцию, чтобы помешать Польше установить над ней свой контроль. Сам Карл IX стал королем Швеции в 1604, низложив своего племянника Сигизмунда (являвшегося, так же, как и Сигизмунд III, королем Польши). Поэтому в первую половину правления Густава не было недостатка в происках сторонников Сигизмунда, существовала и реальная угроза польского вторжения с целью восстановления его в правах шведского короля. Кроме того, вступление Густава на престол совпало с кризисом власти в Швеции: аристократия, доведенная до крайности бесцеремонным и жестоким обращением с нею Карла, старалась ограничить власть суверена. Вооруженные силы были ослаблены, а финансы находились в расстройстве. Поэтому Густав постарался разрешить проблемы, доставшихся ему в наследство от отца. В войне с Данией Швеция уже потерпела столь тяжелые поражения, что король был рад завершить дело миром, подписанным в Кнереде (январь 1613), хотя его условия были крайне тяжелыми для Швеции: Эльфсборг, единственный порт, дававший выход в Северное море, должен был остаться в руках датчан как залог выплаты большой контрибуции, и шведам удалось вернуть его лишь в 1619, заняв деньги у голландцев. Что касается русско-шведских отношений, то кандидатура Густава на русский престол всерьез рассматривалась в России: ее выдвигали еще в 1611 новогородские бояре, а затем второе русское ополчение - в противовес польским претендентам. Однако, когда стало ясно, что ни Густаву, ни его брату Карлу Филиппу русским царем не быть, Швеция перешла к извлечению из стесненного положения России территориальных выгод и заключила с ней более чем благоприятный Столбовский мир (1617). В соответствии с ним Швеция приобрела часть Ингрии и Карелии, соединив свои провинции Финляндию и Эстляндию и полностью отрезав Россию от Балтийского моря. Возможно, это и отсрочило на три четверти столетия превращение России в великую европейскую державу. Война с Польшей благодаря ряду последовательно заключавшихся перемирий до 1621 велась вяло, если не считать краткосрочной кампании на Двине в 1617.
Внутренняя политика. Между тем Густав приступил к реализации той программы "исцеления и оздоровления", которая явилась одним из его главных достижений. Казалось, что хартия от 1612, с которой Густаву пришлось согласиться как с платой за признание его королем, была политическим триумфом высшей знати. Однако с помощью продуманных действий Густаву удалось примирить аристократию с королевской властью; значительную поддержку в этом оказал признанный лидер аристократии Аксель Оксеншерна, назначенный им канцлером в январе 1612 и остававшийся на этом посту в течение всей жизни, до 1654. Доверительное партнерство и взаимное уважение короля и канцлера сыграли важную роль в дальнейших успехах Швеции. Густав смог вернуться к тесному сотрудничеству с парламентом, характерному для правления его деда и отца, не принося ему в жертву добрую волю знати, и пока он был жив, надежными оставались и конституционные основания монархии. Результатом совместной деятельности короля и Оксеншерны явилось проведение ряда важных реформ в управлении, прежде всего принятие Судебного ордонанса в 1614 и Ордонанса о риксдаге в 1617, которые исправили явные злоупотребления и во многих отношениях заложили фундамент, на котором впоследствии строился конституционный процесс. К этим достижениям следует прибавить реформы церкви, местного управления и образования. Густава можно считать истинным отцом шведской гимназии, или средней школы; кроме того, он дал прочное материальное основание Упсальскому университету, который на равных соперничал с зарубежными университетами. В 1630 Густав открыл в Дерпте (совр. Тарту) гимназию, преобразованную в 1632 в университет.
Густав сознавал, что его страна не может стать сильной без более эффективного и планомерного использования природных ресурсов. Однако для этого Швеции недоставало капиталов. И король попытался привлечь в Швецию иностранцев, которые могли бы вложить средства в зарождавшуюся металлургическую промышленность, а также завезли бы с европейского континента более совершенные технологии. Здесь королю сопутствовал величайший успех. В Швецию прибывали иностранные предприниматели (самым известным среди них был Людвиг де Геер), они обосновывались в стране, используя благоприятную экономическую конъюнктуру (дешевая рабочая сила, избыток водной энергии, свертывание производства - вследствие войн - конкурентами на континенте) для создания промышленности, которая сделала Швецию самодостаточной в смысле вооружений и позволила ей начать торговлю на экспорт. К середине 1620-х годов Швеция стала монополистом на европейском рынке меди, и для Густава это был основной источник финансирования армии. В финансовом плане его правление представляло собой попытку заменить прежнее натуральное взимание налогов денежным. Густав был убежден, что в условиях расширяющейся экономики пошлины и налоги имеют более надежные фискальные перспективы в сравнении с поставками сливочного масла или железа с рассыпанных по стране королевских поместий. Тем самым он положил начало политике продажи или передачи в залог коронных земель и доходов - политике, которая при королеве Кристине привела монархию к опасному обнищанию.
Одной из главных забот Густава, особенно после 1617, было усовершенствование армии и флота. Он реформировал систему призыва на военную службу, отведя каждому полку особый призывной округ. Густав обучал войска новой линейной тактике, издавал военные уставы, составившие эпоху в военной истории Швеции и Европы. Он уничтожил обособление артиллерии от прочих родов войск, приведя ее во взаимодействие с пехотой и конницей. Уменьшив размер тактического подразделения, Густав добился важных преимуществ на поле битвы. Доля офицеров и сержантов в его армии была выше, чем во всех прочих армиях того времени, и он больше всех современных военачальников поощрял инициативу младших офицеров. Густав, сам умелый артиллерист, руководил экспериментами по увеличению маневренности орудий за счет снижения их веса. В итоге появилась "полковая пушка" (двухфунтовая, в случае необходимости ее можно было перенести на руках), которой было суждено сыграть решающую роль в Германии после 1630. Одновременно Густав реформировал военно-морской флот, создав первое постоянное адмиралтейство и укрепив его за счет форсированной программы строительства кораблей.
Вторжение в Германию. В 1620-х годах начали сказываться результаты всех этих реформ, так что Швеция могла себе позволить ужесточение - в сравнении с предшествующим периодом - внешнеполитического курса. В 1624, острый кризис в отношениях с Данией завершился соглашением, всецело устраивавшим Швецию. В 1621 Густав возобновил войну с Польшей, воспользовавшись тем, что внимание противника было отвлечено вторжением турок. Взятие Риги, осуществленное шведами тогда же, - первый крупный военный успех Густава; в следующее пятилетие произошло завоевание большей части Ливонии, увенчанное блестящей победой шведов при Вальгофе (январь 1626). Однако Тридцатилетняя война в Германии поставила перед Густавом новые непростые задачи. Густав остро ощущал необходимость совместного противостояния всех протестантских государств Контрреформации. Родство связывало его с многими протестантскими династиями в Германии: первая жена Карла IX была принцессой Гессенской; единокровная сестра Густава Екатерина вышла замуж за Иоганна Казимира, маркграфа Пфальцского; сам Густав в 1620 женился на Марии Элеоноре, дочери курфюрста Бранденбургского Иоганна Сигизмунда. Протестантские князья Германии уже давно видели в Густаве возможного союзника, а поскольку начиная с 1620 их постигла череда катастроф, они пытались вовлечь Густава в деятельность какой-нибудь общепротестантской лиги, например, предложенной Англий или Бранденбургом в 1624-1625. Однако Густав настаивал на том, что его конфликт с Польшей следует рассматривать как проявление общерелигиозной розни, и до тех пор, пока он не будет разрешен, Густав сможет вмешаться в положение дел в Германии, лишь получив самые обширные гарантии поддержки со стороны союзников, а также полный контроль над общей армией. Поставленный перед такими условиями, английский король Яков I предпочел соглашение с королем Дании Кристианом IV, а Густав снова всецело отдался войне с Польшей. Но угроза, которой подвергалась Германия, вызывала в Густаве все больше беспокойства. Поэтому в 1626 он перенес свой главный удар на польскую Пруссию, надеясь принудить Сигизмунда согласиться на взаимоприемлемые условия. Однако только перемирие, заключенное в Альтмарке в 1629 (при значительном давлении на Польшу Франции), развязало ему руки для вторжения в Германию. К такому вмешательству он неуклонно шел начиная с 1628, когда начал совместные с Кристианом действия по спасению города Штральзунда от захвата Валленштейном, военачальником имперских сил.
Военная экспедиция, которая отплыла в мае 1630 в Померанию, носила, с точки зрения Густава, оборонительный характер, поскольку он был убежден, что за захватом имперскими войсками севера Германии неизбежно последует нападение на Швецию. Он был готов примириться даже с заклятым врагом Данией, если она начнет борьбу с Габсбургами. На протяжении нескольких месяцев после высадки в Германии Густав продвигался чрезвычайно неспешно. В силу ряда неблагоприятных обстоятельств ему не удалось спасти Магдебург, и имперские войска взяли город штурмом 20 мая 1631. Это нанесло тяжкий удар по престижу Густава, хотя ему не в чем было себя винить. Однако помощь и поддержка уже шла с неожиданной стороны - от католической Франции, не желавшей окончательной победы Габсбургов: еще 23 января 1631 после длительных переговоров посланник Ришельё подписал с Густавом Адольфом договор в Бервальде, согласно которому католический кардинал обещал предоставлять протестантскому королю миллион ливров в год на войну против Габсбургов, и хотя финансовые обязательства не были выполнены в полном объеме, сам факт такого союза имел большое моральное значение. Впрочем, Густав пообещал Франции, что не будет посягать на те государства католической лиги, в которых правят Габсбурги (что он, со своей стороны, впоследствии тоже не исполнил, напав на Баварию). Теперь германские протестантские князья стали решительнее переходить под знамена Густава. Все это в соединении с полководческими талантами шведского короля привело к великой победе при Брейтенфельде (ныне часть Линденталя к северу от Лейпцига), которую Густав одержал 17 сентября 1631 над Тилли, радикальным образом изменив военно-политическую ситуацию. К Рождеству, которое король и его двор с триумфом праздновали в Майнце, стало казаться, что будущее Германии всецело находится в его руках. На 1632 он планировал грандиозное наступление на Вену. Его должны были согласованно вести семь армий, которые бы сходились воедино по радиусам плавно закругленного фронта, простиравшегося от Силезии до альпийских перевалов (стратегическая концепция, не имевшая прецедентов), для чего в Германии были набраны массы наемников. Весной 1632 Густав вторгся в Баварию, 5 апреля он добился замечательной победы при переправе через реку Лех (это была первая в истории военного искусства форсированная переправа: занявший сильные позиции на противоположном берегу Тилли был отброшен) и без боя занял покорно открывшую ворота столицу Баварии Мюнхен: здесь побоялись мщения за Магдебург. Но угроза Валленштейна союзнику Густава курфюрсту Саксонскому Иоганну Георгу побудила шведского короля повернуть на север. Недостаточность разведки привела к серьезному поражению при атаке на хорошо укрепленный лагерь Валленштейна близ Нюрнберга (август 1632). После этапа сложных маневров, когда каждая из сторон угрожала коммуникациям другой, противники снова встретились при Лютцене 16 ноября 1632. В кровопролитной битве, происходившей в густом тумане, шведы добились победы, однако Густав был убит.